Кошка на пятом этаже

Часть 1. 

Обратно * Часть 2    

Кошка – великолепное творение природы, шедевр от кончиков усов до кончика хвоста. Природа специально предназначила ее для того, чтобы жить рядом с человеком и приносить ему массу самых разнообразных эмоций – от исступления до экстаза, от досады до немыслимой радости. Гладкая шерстка, которую так приятно гладить, лапки с мягкими подушечками, на которых она бесшумно к тебе подходит, всегда готовая сказать "мурр", глядя прямо в глаза, непостижимая способность сворачиваться в клубок для уютного сна – кто еще может похвастать таким набором неоценимых качеств?

Вот такое творение, носящее простое кошачье имя Муська, и живет у нас уже много-много лет. Когда-то в холодный апрельский день мы принесли ее с Птичьего рынка маленьким котеночком. В те далекие уже времена мне и двум моим сыновьям очень захотелось иметь в доме кота или кошку. Желание созревало постепенно, мы обсуждали этот вопрос и так,  и сяк. Я не раз го­ворила им по какому-нибудь поводу или просто так: "Надо нам завести кошку." - "Давайте заведем! - охотно соглашались они со мной,  - только где ее взять?" - "Как где? На Птичьем рынке." - отвечала я. Другого способа найти где-то кошку я не знала.

 Говорили мы так, говорили, пока эта идея окончательно не созрела, и наконец в один из выходных мы со старшим сыном поехали на Птичий рынок. Я имела в сумке кошелек с последними пятью рублями: дело было перед получкой. Было это в те времена, когда пять рублей были деньги, поскольку зарплата в двести рублей составляла предел мечтаний для очень многих людей. Ждать до следующего выходного мы не могли, ведь созревшие желания надо исполнять немедленно.

Этот день нам хорошо запомнился.  До того мы ни разу не были на Птичьем рынке и представляли его в основном  по  известной песенке "Птичий рынок, Птичий рынок золотым июльским днем...", из которой хорошо усвоили, что на Птичьем рынке есть все - от мышей до крокодилов.

Действительность сразу и  категорически  отвергла  наши фантазии. Мы увидели захламленный кусок земли, зажатый между домами.  На  нем  ютились продавцы живности,  приспособив кое-как свои корзинки и клетки на земле или подручном материале.  Этот пустырь непонятного назначения не имел никакого права  носить обязывающее название Птичий рынок.  Но мы не испугались трудностей и мужественно двинулись вглубь этой неизведанной территории,  внимательно глядя под ноги, что было совсем не лишним, потому что земля была в каких-то колдобинах и ямах.  Кошек было маловато,  не  говоря уже о более  экзотических животных.  Какой-то старик предлагал хилого котенка со слезящимися глазами:

  - Возьмите недорого, лишь бы в хорошие руки.

  - Да у него же глаза слезятся!

  - Это ничего, это от ветра.

 Какое там от ветра! Наверно, подобрал несчастного замухрышку на помойке.  Мы пошли  дальше. Шли мы,  шли и незаметно дошли до самого дальнего угла, в котором обосновались собаки и в котором о кошках уже не было и  помину,  так  что пришлось нам идти обратно,  так ничего и не выбрав.  Вдруг сын остановил меня:  "Мама,  вот котенок!"  Я посмотрела туда, куда он показывал. Женщина продавала пару перепелов и объясняла кому-то,  какая большая от них польза в хозяйстве.  На руках у нее сидел симпатичный полосатый котеночек с белой грудкой. Я взяла его в руки, осмотрела.  Котенок нисколько не возражал против  этой процедуры.  Он молчал,  оттопырив свой короткий хвостик. Мне пришлась по душе его выдержанность.

- Это девочка,  - сказала женщина,  - а если хотите, то есть и мальчик.

- Покажите мальчика,  - попросила я.  Она  достала  его из-за пазухи. Нет, девочка была симпатичнее.

- Кого возьмем? - спросила я у сына.

- Лучше девочку,  - ответил он.  Я была с ним полностью согласна.

Женщина запросила десять рублей, но уступила за пять. Я отдала ей свои пять руб­ле­вок,  лежавших в кошельке, сын отправил котенка за пазуху, и мы поехали домой.

Дома нас ждали.  Мой младший сын,  перед  нашим  уходом старательно  делавший вид,  что его нисколько не интересует, куда и зачем мы отправляемся, высматривал нас из окна.

- Я  увидел,  что он поддерживает спереди куртку,  и понял, что вы с котенком, - сказал он нам.

Сын торжественно достал кошку-котенка из-за пазухи  и водворил на пол.  Я дала ей немного освоиться в новой обстановке и занялась ее воспитанием.  Первым делом я показала ей то  место  в туалете,  где ей следовало делать свои дела.  Я поставила ее на бумажку и поскребла по этой бумажке  ее  передними  лапками.  Кошка запомнила это сразу.  Она оказалась настолько понятливой, что ни разу в жизни не случилось, чтобы она оставила что-нибудь вне туалета. Более того, порой ей приходит в голову фантазия заняться своими неотложными делами  непосредственно в унитазе,  и тогда мы имеем  возможность лицезреть полосатый хвост,  торчащий из унитаза  вертикально вверх.

Покончив с главной воспитательной задачей,  я налила ей в блюдечко молока и ткнула туда ее мордочку.  С молоком оказалось сложнее, чем с туалетом, лакать она еще не умела. Я обмочила свой палец в молоке и дала  ей  облизать,  потом  еще раз. В конце концов она с грехом пополам как-то полакала-полизала это молоко и пошла знакомиться со своими новыми владениями. Владения показались ей,  наверно, слишком большими и непонятными, она устала и села отдохнуть. Я взяла ее на руки. На моих руках она долго возилась,  совала  мордочку во все стороны, пытаясь найти самое теплое и уютное местечко, похожее на маму-кошку, под боком которой она спала еще утром сегодняшнего  дня.  В конце концов она уткнулась мне куда-то под руку и уснула.

Так появился в нашем доме четвертый член семьи.  Мы недолго раздумывали и назвали котенка Муськой в  честь кошки, жившей в деревенском доме бабушки, куда мои дети каждое лето ездили в гости.

Муська скоро освоилась в доме и стала считать его своим. Видимо, ее хорошо воспитала мама-кошка, а может быть, она просто прирожденная аристократка, потому что она никогда не позволяет себе каких-нибудь недостойных поступков, например, попросить поесть.  Если она голодна,  она приходит ко мне на кухню,  вспрыгивает  на стул и во все гла­за молча смотрит на меня. Взгляд ее упорен и красноречив, он просто и ясно говорит: "Я хочу есть!" - но при этом Муська не издает ни звука. Занятая своими кухонными делами,  я не сразу замечаю ее призывный взгляд, но она ждет. Случается, что на кухне готовится что-нибудь вкусненькое на ее кошачий  взгляд.  Тогда  она тоже спешит на кухню,  если да­же и не очень голодна, и точно так же не сводит с меня глаз до тех пор,  пока  не  получает желаемое. И никогда при этом она не опускается до того, чтобы обратить на себя внимание банальным мяуканьем. Очень редко и в самых крайних случаях Муська употребляет голос для большей убедительности просьбы, но тем не менее мяукает она очень деликатно и никогда не позволяет себе растягивать свои "мяу" в длинный и нескончаемый вопль, ка­ким грешат некоторые невопитанные кошки. Кроме того, Муська выработала дополнительные приемы для молчаливого выражения своего желания получить лакомый кусочек. Когда я у стола разделываю сырое мясо или рыбу и у Муськи,  что называется,  слюнки текут, она встает на задние лапы, упираясь передними в стол, и толкает меня затылком изо всех своих кошачьих сил: мол, ты почему-то забыла дать мне причитающийся кусочек. Ко­неч­но же, она получает желаемое.

Муська очень любит сырое мясо. Да, это хищница, и будь в нашем доме мыши, им бы наверняка не поздоровилось. Но мышей нет,  и свои охотничьи инстинкты она проявляет на птицах, которые порой пролетают мимо наших окон. Если какая-нибудь птица пролетит слишком близко, Муська непременно вскочит и кинется к окну. Но птичка уже далеко, Муська разочарованно возвращается к своим делам, но в следующий раз будет то же самое. Эта затея вовсе не кажется ей безнадежной; она думает, что когда-нибудь ей повезет и птичка окажется в ее лапах.

Зимой я делаю из молочного пакета кормушку для  птиц  и подвешиваю ее снаружи у кухонного окна. Птицы, воробьи и синицы,  скоро обнаруживают новый источник питания и налетают на  кормушку, устраивая невообразимый шум и гвалт. Прилет птиц становится тяжелым испытанием для муськиных нервов. Всякий раз при их очередном нашествии она садится около окна и во все глаза глядит на птичек, которые совсем рядом, надо лишь  прыгнуть и все... Однажды ее сердечко не выдержало, Муська прыгнула на птиц, ударилась о стекло и свалилась с окна, уронив с него какую-то банку. Это происшествие ее несколько отрезвило,  но все равно она не может оставаться равнодушной к тому, что творится за окном на кухне. Она садится перед окном неподвижно,  словно в засаде, и смотрит на птиц. Нам трудно узнать, о чем в такой момент думает кошка, но легко догадаться по хвосту,  какие страсти бушуют в ее душе. Муська и ее хвост словно живут отдельно друг от друга. В отличие от неподвижной Муськи хвост непрестанно движется по полу туда-сюда,  туда-сюда, ни на мгновение не останавливаясь. Кажется, что вся ее жизнь сосредоточилась в хвосте, который красноречиво говорит, в каком напряженном ожидании находится Муська, как ей хочется схватить какую-нибудь птичку и как жаль, что это невозможно.  Порой мне кажется, что она вот-вот прыгнет на окно, и я приструняю ее, говоря предупреждающим голосом: "Муська!!" Муська понимает, что ей не следует ловить этих птичек, и остается на месте, переживая в глубине души великую несправедливость судьбы.

В остальном жизнь Муськи протекает спокойно и безмятежно. Во времена ее детства с ней случилось несколько происшествий, но это было давно, и Муська про них, наверно, забыла, но не забыли мы, члены ее семьи.

Наша Муся - домашняя кошка. Она живет в квартире, на улицу мы ее не отпускаем.  Так завелось с самого начала, так продолжается до сих пор. Муся привыкла к этому  и  уже  не представляет себе иного. Порой ей бывает любопытно, что же такое находится за порогом нашей квартиры. Когда открывается входная дверь, она выглядывает за нее, иногда улучает минутку и выбегает на лестничную площадку, спускается вниз на один пролет...  и останавливается. Идти дальше ей уже не хочется. Она сама возвращается обратно или же позволяет взять себя на руки и принести домой. Для прогулок на свежем воздухе у нее есть балкон. Она ходит по нему, в жаркие летние дни спит в тени, но вот на край балкона не ступает. Может быть, где-то в глубине ее сознания остались воспоминания детства...

В первое свое лето Муська осваивала свои владения, не зная страха. Она ходила по краю балкона так же спокойно, как по полу в квартире, не видя в этом никакой разницы. Глядя на ее уверенную походку, я почти не беспокоилась, что она может свалиться с балкона, но я была неправа: Муська все-таки свалилась с балкона нашего пятого этажа.  Нас не было при этом, но я могу предположить, что бесстрашная Муська прыгнула  за птичкой,  которая вздумала пролететь перед ее носом. Как бы то ни было, а в один не очень прекрасный момент мы обнаружили, что Муськи нигде нет. Искали мы ее, искали по всем углам, звали тремя голосами, но не нашли, и поняли, что она упала с балкона, на краю которого мы ее совсем недавно видели. Ничего не поделаешь, дети отправились вниз искать ее бренные останки... и вернулись с живой и невредимой Муськой. С ней ровным счетом ничего не случилось, хотя под нашим балконом не было ничего такого,  что могло бы смягчить падение. Это происшествие никак на ней не отразилось; должно быть, она сочла такие полеты всего лишь одним из способов передвижения. Она продолжала гулять на балконе,  ходить по краю, и уследить за ней было невозможно, разве что наглухо закрывать балкон,  что в летнюю жару было совершенно невыполнимо. И Муська снова с него упала. Это случилось в то время, когда дети были в деревне у бабушки и я жила дома одна. Точно так же, как и в предыдущий раз, я в один далеко не прекрасный момент обнаружила, что Муськи в квартире нет. Но в отличие от прошлого раза я обнаружила это не сразу и,  спустившись вниз под наши окна, Муську уже нигде не нашла, она не отозвалась  на мой зов. Я вернулась в пустую квартиру и почувствовала, что в ней произошли необратимые  изменения: в ней не хватало живого существа - нашей Муськи. В квартире было пусто, скучно, неуютно.

Прошло два  дня. Я думала о том, что же я скажу своим детям. Они мне наказывали перед отъездом и писали в письмах: "Мама, береги Муську!" - а я не уберегла. Наступило воскресенье. Я спала, как всегда, с открытым окном и около пяти часов утра услышала  сквозь сон чье-то жалобное мяуканье, раздававшееся за окном. Я попыталась спать дальше,  но мяуканье продолжалось, и я подумала: а не Муська ли это? Я оделась, спустилась под наше окно и позвала: "Кис-кис!" Тут же я увидела, как ко мне со всех ног бежит наша дорогая Муська и при этом громко мяукает от радости. Я принесла ее домой. Какая же тяжесть спала с моих плеч!  Наша Муська нашлась!  И была она жива и здорова.

Для меня  до сих пор остается загадкой, Муська ли наша такая везучая или же любой пятимесячный котенок может спокойно сигать вниз с пятого этажа и оставаться при этом целым и невредимым?

А вскоре обнаружилось весьма неприятное обстоятельство: наша Муська прибыла не одна, а с целыми полчищами поселившихся на ней блох. Они ходили по ней табунами, и шерсть от этого шевелилась на Муське как живая. Их было так много, что они ходили даже по носу, где и шерсти-то никакой нет. Тут я все поняла. Упав с балкона, Муська сочла такой поворот судьбы вполне закономерным и стала жить на улице. Она вовсе не соскучилась по нас, ей прекрасно жилось на улице до тех пор, пока ее не облюбовали блохи. Тогда она стала взывать к спасению, потому-то и мяукала так жалобно под окном. Мое самолюбие  несколько пострадало от осознания того грустного факта, что она никогда бы к нам не вернулась, если бы не блохи, но долго думать об этом было некогда, надо было Муську спасать. 

Я помыла ее специальным мылом, которое, к счастью, оказалось у нас в доме. Известно, что кошки не любят водных процедур, и я опасалась, что она меня исцарапает. Я связала ей лапы, но она быстренько освободилась от ненадежных пут, как только я приступила  к мытью. Тем не менее понятливая Муська не стала меня царапать, она терпеливо вынесла неприятную процедуру и сразу же после мытья уснула на моих руках, мокрая и жалкая, завернутая в полотенце.

Спала она долго. Было ясно, что блохи долго не давали ей отдохнуть. Тем временем шерсть высохла, и выяснилось, что часть блох пережила все превратности судьбы и была  готова жить дальше на облюбованной территории. Хотя их было значительно меньше и они не ходили по Муське табунами, они все равно сильно ей досаждали, так что пришлось помыть ее еще раз и более тщательно. Муська и во второй раз все стерпела, и наши совместные усилия увенчались успехом: с блохами было покончено. Правда, отдельные представители блошиного племени выжили и на этот раз, но они уже не представляли  никакой опасности. Я постепенно уничтожила их поодиночке, и настал такой момент, когда с уверенностью можно было сказать, что на Муське больше нет ни одной блохи.  

Обратно * Часть 2