|
|
Оглавление
Фигерас
Жерона
Фигерас
Быть
в Барселоне и не побывать в Фигерасе –
это по меньшей мере странно, а побывать в
Фигерасе и не заехать в Жерону – тоже
непонятное легкомыслие. Фигерас –
родина Сальвадора Дали, там сейчас
находится театр-музей, им созданный, а
Жерона – просто старинный
провинциальный каталонский городок,
ничем не знаменитый, но заглянуть туда
хотя бы ненадолго очень даже стоит.
Добраться
до Фигераса из Барселоны совсем просто:
надо сесть на электричку на вокзале
Сантс (Sants),
и примерно через два с половиной часа вы
будете в Фигерасе.
Я
отправилась в Фигерас рано, электричкой
в 7:50, чтобы иметь шанс застать музей без
посетителей или хотя бы с их минимумом.
Поскольку ЮНЕСКО объявил 2004 год годом
Дали в связи с его столетним юбилеем,
интерес к Дали сильно возрос, а вместе с
этим возросло и паломничество в места, с
ним связанные.
Барселона
отличается от многих других городов тем,
что железнодорожные пути в ней
запрятаны под землю. Гуляя по городу, вы
нигде не увидите железной дороги и
сопровождающих ее атрибутов – станций,
поездов, отчужденного пространства по
обе стороны от рельсов. Это хорошо с
точки зрения экономии городской площади,
но вот с точки зрения пассажира
безоговорочно приветствовать не
хочется, хотя умом понимаешь, что такое
рачительное использование городской
земли заслуживает всяких похвал. Купив
билет, я спустилась на минус первый этаж
и оказалась в атмосфере глубокой ночи,
темноту разгоняли только фонари. В
Барселоне светает не рано, но такая
глубокая темень меня обескуражила... Уж
не повернуло ли время вспять? Светлеющее
небо я видела около часа назад, когда шла
от отеля к метро, и теперь возвращаться
обратно в ночь как-то
противоестественно. Только когда мы,
сделав несколько остановок, выехали за
город, я увидела наконец белый свет и
несказанно ему обрадовалась. Наконец-то
все на месте, электричка весело бежит по
рельсам, можно два часа спокойно
наблюдать окрестный пейзаж, который,
кстати говоря, особой живописностью не
отличается, хотя и приятный.
А
ездить на испанских электричках – одно
удовольствие. Я поняла это еще тогда,
когда мы возвращались в Мадрид из
Аранхуэса. Плавный почти бесшумный ход,
мягкие сиденья. В какой-то момент пути по
вагону пройдет контролер в белой
рубашке с галстуком и проверит ваши
билеты. У него нет задачи ловить зайцев,
у него задача проверить правомочность
ваших билетов. Если обнаруживается, что
у вас билета нет или он недействителен,
он продаст вам билет сам, у него для
этого есть портативный билетный аппарат,
который он держит наготове в руках.
В
этой электричке кресла-сиденья даже
лучше, чем в той, давнишней: небольшим
напряжением руки их можно перевернуть и
либо сделать уютное купе на четверых,
либо наоборот – повернуть по ходу
движения электрички. На моих глазах это
сделала девушка, которая хотела сесть по
ходу движения. Да здравствуют испанские
электрички! Мне они очень понравились.
Вокзал
в Фигерасе. Перед вокзалом площадь
треугольной формы с неопределенным
архитектурным обличьем, делать на ней
совсем нечего и делать ничего не надо, а
надо сразу найти вершину треугольника и
быстренько ее достичь, перейдя
треугольник прямо от вокзала. От вершины
начинается улица Pompeu
Fabra,
вот по ней и нужно идти до самого ее
конца. Когда она закончится, надо идти
дальше, поддерживая то же самое
направление, которое она задала, хотя
это не совсем просто, потому что ни одна
улица больше в том направлении не пойдет.
Но тут нет ничего страшного, просто не
надо отвлекаться далеко в сторону от
азимута движения. По пути вам должна
встретиться площадь Каталонии, затем
Рамбла. Чем-то родным веет от этого слова...
Да, каждый уважающий себя каталонский
город имеет свою Рамблу. Вряд ли в каждом
городе это бывшее русло реки, но это и
неважно, слово "рамбла" уже давно
живет своей жизнью и означает просто
главный бульвар, главный променад
города. Когда я на нее вышла, мне даже
показалось, что я где-то все это видела –
и невысокую черную решетку по краям
пешеходного центра, и неухоженные
деревья вдоль нее, и проезжую часть по
обе стороны, и пыль... Может, это было в
каком-то южном российском городе;
наверно, во многих провинциальных
городах можно найти что-то общее, пусть
они даже на разных краях континента...
От
Рамблы уже совсем недалеко до музея, и
если вы на нее вышли, теперь вы уже мимо музея
Дали никак не пройдете, если имеете
целью в него попасть. Пересеките
Рамблу и продолжайте
идти по первоначальному азимуту. Весь
путь от вокзала займет минут пятнадцать.
Я
проделала этот путь не совсем так, как
тут описала. У меня не было того
подсказчика, которого в моем лице имеет
читатель этих строк, и я не могла
обойтись без помощи со стороны местного
населения, поэтому я на каждом
перекрестке спрашивала у проходящего
сеньора или синьоры, как дойти до музея
Дали. Мне охотно показывали и
сопровождали рассказ множеством слов,
которые я не понимала, но это не имело
значения, ведь я в любой момент могла
уточнить маршрут у следующего
встреченного прохожего. Всякий раз я с
удовлетворением отмечала, что иду
правильно. И вот я наконец увидела
необычное, совершенно из ряда вон
выходящее здание и поняла, что пришла.
Если
это здание попадет в поле вашего зрения,
вы никак не сможете пройти мимо него
равнодушно. Вдоль улицы Pujada
del
Castell
оно представляет собой длинную стену
насыщенного красного цвета в желтую
крапинку. Каждая крапинка - это
изображение местного крестьянского
хлеба, но почему-то красную стену с
желтыми крапинками хлеба
интерпретируют как куриную кожу.
Получается этакая двойственность
образов, но куриная кожа никак не
приходит в голову при взгляде на стену,
этот образ визуально ничем не
подкреплен.
Стена
переходит в угловую цилиндрическую
башню. И на стене, и на башне
непринужденно стоят куриные яйца, а если
точнее, яйца циклопических кур. Почему
яйца, зачем яйца? Выглядит как странная
блажь эксцентричного человека; тем
более, что благородный вид стен кажется
совсем не подходящим для такого
соседства. Оказывается, вовсе не блажь.
Дали к яйцам относился очень
уважительно, он даже считал (или хотел
считать), что они с Галой - дети Юпитера и
Леды, и вышли из яиц. Тема яиц
встречается у него неоднократно, в том
числе и в музее.
Повернем
за угол вдоль башни, еще немного яиц, и
далее вы видите стеклянную решетчатую
полусферу на крыше – вот под ней и есть
бывшее здание театра, а теперь театр-музей
Дали. Сальвадор Дали создал свой театр-музей
на месте городского театра,
разрушенного во время гражданской войны.
Долгое время остов разрушенного здания
стоял без надежды на восстановление и
какое-либо использование, пока Дали в 1960
году не предложил сделать в нем музей и
подарить его городу. Власти города на
это согласились. На создание музея ушло
14 лет, он открылся в 1974 году, и с той поры
является главной
достопримечательностью
провинциального Фигераса.
Чтобы
пройти в музей, нужно зайти во двор. Вы
уже отчасти подготовлены к тому, что
увидите, и чудеса продолжаются. Во дворе
несколько экстравагантных скульптур, а
в стене – мужская голова с телевизором
во лбу, в которой можно заподозрить
сходство с самим Дали, но это не
обязательно.
Можно
долго разглядывать скульптуры и
удивляться странным фантазиям
скульпторов (а здесь поработал не только
Дали), но лучше сразу отправиться в музей.
Вам потребуется очень много внимания,
способности удивляться, воспринимать и
принимать увиденное таким, какое оно
есть. В музее лучше сразу отключить
рациональное мышление и не пытаться что-то
анализировать, объяснять самому себе,
складывать вместе и разделять на части,
надо просто ходить и смотреть, пусть за
вас работают ваши органы чувств и
передают все голове безо всякого
анализа. Какой толк, например, от
прочитанного мной объяснения, что хлеб
на голове скульптуры – это "символ
благодарности и свободного воображения"?
Пусть лучше будет просто хлеб на голове.
Хотя у Дали нет ничего случайного и во
всем есть некий известный ему смысл,
воспринимать это все равно придется нам
самим, и никто тут нам не помощник. Стоит
ли обращаться к кому-то за разъяснением,
когда встаешь в тупик от
полураскрашенной головы Венеры с ухом
вместо носа? Кто это может объяснить и
зачем объяснение? Либо воспринимай, либо
уходи прочь, объяснение ничего не
прибавит.
Первое,
куда попадает всякий посетитель – это...
как бы его назвать?.. прихожая, что ли...
Войдя в это полукруглое пространство
под открытым небом, вы почти упираетесь
в бампер старинного автомобиля, но
автомобиль сразу же оказывается на
задворках вашего внимания, потому что на
его капоте стоит голая зеленая дамочка с
вызывающе пышными формами, и зовут ее
царица Эстер. За автомобилем
возвышается лодка. Она так высоко, что
видно только ее дно, а со дна свисают на
длинных ножках тяжелые темные капли. От
капель становится тревожно, словно вот-вот
должна произойти катастрофа, но
тревожность гасится легкомысленной
колонной из автомобильных покрышек, на
которой лодка установлена.
Когда
главные персонажи прихожей рассмотрены,
можно посмотреть по сторонам и увидеть
стены, вернее, одну полукруглую стену. В
нишах-окнах стоят позолоченные манекены,
руки у манекенов в разных положениях,
словно они вразнобой делают физзарядку.
С манекенами вы познакомились еще на
улице, их много на крышах. По верхнему
краю стены наставлены Т-образные белые
предметы, которые трудно разглядеть.
Потом я прочитаю, что это унитазы (в
другой версии умывальники)... Вдруг
вспоминается известное: "Веревочка?
Давай и веревочку, и веревочка в дороге
пригодится". Вон сколько унитазов тут
пригодилось! Странное сочетание - богини,
унитазы, манекены... Театр? Или балаган?
Но
этого мало, не устаешь удивляться и
дальше. Тут еще столько подробностей!
Черепа животных, какие-то разверзтые
каменные рты, и наконец, все это обвито
плющом. Стена живая, и кто сказал, что это
балаган? Нет, это другое, это странная
фантасмагория, то, что невозможно
увидеть даже во сне.
Рассматривать
все это можно очень долго, но надо
наконец двигаться дальше. То, что я
назвала прихожей – это партер бывшего
театра, совсем крошечный партер, а
сейчас мы взойдем на сцену. Сцена
возвышается над партером, как ей и
положено, но она пуста, тут нет ни одного
актера. Она кажется еще более пустой по
сравнению с загруженным всякой всячиной
партером. Это связующая площадка для
разных частей музея.
На заднике сцены картина: некто
наклонил к вам голый треснутый череп, а в
середине туловища зияет проход, но
пройти не получится, это всего лишь
картина.
А
взгляд невольно обращается назад, к
партеру-прихожей. Еще раз посмотреть,
теперь несколько свысока, и проверить
впечатление. Нет, с этим все в порядке. Вы
настолько были ошарашены увиденным, что
это не скоро сотрется из вашей памяти.
Ну,
а со сцены можно идти вправо, можно влево.
Так куда все-таки? А какая разница!
Давайте влево, что ли...
Дальше
память отказывается описывать все
увиденное хоть в каком-нибудь порядке,
да это и неважно. Впечатления можно
тасовать как колоду карт, от этого
ничего не изменится. Вот, например,
комната-лицо: посреди комнаты ярко-красный
диван в форме пухлого рта, возле стены
два камина, соединенные в виде носа, и
две картины на стене, а все вместе – это
женское лицо. Чтобы вы в этом точно
убедились, нужно по узкой лесенке
забраться на площадку между ногами
верблюда и посмотреть в линзу,
подвешенную к его брюху – точно, женское
лицо и есть. Для полного сходства его
обрамляют портьеры-волосы. Когда я
взбиралась в полумраке по лесенке, за
ногу верблюда чуть не зацепилась, а
верблюд, между прочим, не абы какой, а тот
самый верблюд, который красуется на
коробке сигарет "Кэмел". Когда
макет коробки сделали, надобность в
верблюде отпала, и вот он здесь. Зачем
добру пропадать, "в хозяйстве и
веревочка пригодится".
В
магазине при музее этот ярко-красный
диван предстает во множестве вариантов;
богатую идею подкинул Дали
производителям сувениров.
Остальное
будет, пожалуй, посерьезнее. Есть залы, в
которых только картины, и среди них
такие известные, как "Атомная Леда",
"Галарина", где ему позирует его
любимая Гала, когда-то жившая на белом
свете под именем Елена Дьяконова. Я
обратила внимание на неизвестную
картину "Хлебная корзинка", очень
странную картину, если учитывать все ее
окружение, странную своей
реалистичностью: на краю простого
деревянного стола стоит корзинка, а в
ней отломанная половина хлебного батона.
Такой простой реалистичный сюжет скорее
ожидаешь от иных художников, например,
от голландцев, но никак не от Дали. Но
если знать, что он относился к хлебу с
особой любовью и даже признавался, что
фетиширует его, то все становится
понятным. Рама у картины очень хороша и
едва ли не больше по размеру самой
картины, за эту раму можно купить очень
много таких батонов хлеба, почему-то
именно эта мысль пришла мне в голову.
Репродукции обычно приводят без рамы, и
картина что-то теряет при этом,
становится слишком проста.
Как
ни относиться к творчеству Дали, надо
отдать ему должное: техникой живописи он
владел в совершенстве, но его картины
описывать бессмысленно, сюрреализм надо
видеть. Как опишешь, например, картину
"Галатея из сфер", в которой есть
внутренняя гармония, не поддающаяся
описанию?
Гуляя
по всевозможным помещениям, переходящим
одно в другое замысловатым образом,
натыкаешься на что-то совершенно
неожиданное и в то же время ожидаемое,
потому что здесь можно ждать чего угодно.
Венера Милосская с ящиками,
выдвигающимися из груди и живота.
Широкая кровать из борделя с фигурными
ножками в виде какой-то морской твари.
Древнегреческий Зевс в нише, спокойно
сидящий на своем троне и не
подозревающий, что над ним в этой же нише
распростер щупальца спрут.
Стереоскопические картины, в которых я
так и не разобралась и которые по этой
причине не произвели на меня должного
впечатления. Скульптура голой женщины,
помещенная в стеклянный футляр,
настолько реалистичная, что мне на
мгновение подумалось, уж не настоящую ли
женщину поставили тут позировать; и тут
же рядом немыслимое сооружение, которое
даже не знаешь, как для себя назвать.
Большой Зал Ветров, на плафоне которого
изображены голые рельефные ступни каких-то
гигантов. Их тела лишь отчасти на
плафоне, а в основном уходят за пределы
потолка. Позднее я прочитаю, что это Дали
и Гала что-то там делают почти на небесах,
по одной из версий танцуют сардану.
Второй
и третий этажи идут вдоль той самой
закругленной стены, на которой вы уже
видели множество манекенов в окнах-нишах,
и вы можете увидеть спины этих манекенов,
хотя в этом нет ничего интересного.
Здесь в полукруглом коридоре одного из
этажей я старательно разглядывала
странные "каменные" картины, на
которых в виде сочетания камней
изображены люди, пейзажи, и удивлялась,
что Дали пришла в голову еще и такая
фантазия, несравненно более убогая, чем
безграничные фантазии его
сюрреалистичных картин. Оказалось, что
добрый Дали дал пристанище в своем музее
и другим художникам, а эти картины
написаны его другом Антони Пичотом. Если
бы я это знала, не стала бы их так
старательно рассматривать. И без того
голова идет кругом, тут бы с Дали
разобраться.
Не
могу твердо сказать, что я увидела здесь
все без исключения. Так, я не дошла до
склепа, где похоронен Дали. Он умер здесь
в башне – той самой цилиндрической
башне с куриными яйцами наверху, которую
мы уже видели. Вопрос, почему его
похоронили именно здесь, не очень ясен.
По-видимому, он не оставил явного
завещания, где именно его похоронить,
хотя в интернете то и дело читаешь, что
он завещал похоронить себя в своем музее.
На самом деле по словам близких он не раз
говорил, что хочет быть похороненным
рядом с Галой в часовне замка Пуболь.
Есть версия, что в последние годы они с
Галой уже не были так близки, и часовня
ему казалась слишком мрачной, поэтому
почти в последний момент он изменил свое
желание. Как бы то ни было, а его склеп
находится здесь, и почему я до него не
дошла, я и сама не знаю. Может быть, была
рядом, но не поняла. Значит, не судьба.
Пора
уходить, я здесь уже около трех часов.
Все осмотрено в меру сил. По этому музею
надо ходить без предубеждения и не
торопясь. Тут каждая мелочь не случайна,
о чем-то говорит и каждая по-своему
интересна хотя бы просто в качестве
факта своего существования. Хорошо, что
я до этого ничего не читала про музей,
восприятие было самым непосредственным.
Дали не хотел, чтобы по его музею водили
экскурсоводы и как-то интерпретировали
его содержание, и был прав, как мне
кажется. Зачем посредники там, где надо
воспринимать как есть?
Народу
в залах ощутимо прибавилось, в некоторых
местах приходится пробираться бочком.
Да, точно пора уходить. Я спускаюсь на
сцену, чтобы оттуда еще раз зайти в "прихожую"...
О, как тут все изменилось! Вся прихожая
заполнена народом, в море людей утонул
автомобиль, лишь царица Эстер по-прежнему
царит. Отовсюду слышна русская речь;
похоже, что сюда прибыли одновременно
самое меньшее две русскоязычные
экскурсионные группы. Народ ошалело
толпится в этом полукруге и не может
сдвинуться с места. Наконец
экскурсоводы
подвигают их идти вглубь, и прихожая
чуточку пустеет. Правда, из дверей сюда
идут новые люди...
Выйдя
на улицу и увидев длинную очередь в
кассу, я в очередной раз обрадовалась
своей предусмотрительности, которая
заставила меня встать пораньше и
застать музей почти пустым. И теперь
можно спокойно спросить себя: так что же
такое этот музей? Театр-музей, как назвал
его Дали? Он говорил: "Я хочу, чтобы мой
музей был единым блоком, лабиринтом,
огромным сюрреалистическим предметом.
Это будет абсолютно театральный музей.
Приходящие сюда будут уходить с
ощущением, будто им привиделся
театральный сон." Он во многом прав,
именно так и происходит, только не знаю,
по правде говоря, зачем здесь слово "театральный"
и при чем тут театр? Может быть, он лишь
при том, что театр тут когда-то был. Если
здесь, в музее, есть какое-то действо, оно
какой-то другой природы, не театральной.
Но и считать его просто музеем не
получается, он для просто-музея слишком активен. Может быть, надо назвать его
музей-фантасмагория? Может быть, и надо,
но кто назовет? Пусть остается театром-музеем,
но в глубине души я слово "театр" в
этой связке все-таки заменю другим, а
каким – пока не знаю.
Обратный
путь к вокзалу я прошла немного иным
маршрутом, потому что возвращаться той
же дорогой очень скучно. Когда музей уже
позади, можно обратить внимание на то,
что до музея было не так уж интересно, а
сейчас немного подросло в значении. По
соседству с музеем стоит готический
храм святого Петра (esglesia
de
Sant
Pere)
со сложной конфигурацией, и его высокая
башня видна издалека. Почему-то в этом
уголке Испании очень часто встречаются
храмы с одной асимметрично
расположенной башней, но этот храм
особенный. Сальвадор Дали был в этом
храме крещен; дом его отца, нотариуса
Сальвадора Дали-и-Кузи, стоял неподалеку,
и храм был частью домашнего пейзажа,
того, что видишь каждый день. В
разрушенном впоследствии театре Дали
когда-то давно впервые выставил свои
произведения на коллективной выставке
вместе с двумя другими художниками, так
что в этой точке пространства очень
многое сошлось, отчего именно здесь и
родился театр-музей Сальвадора Дали.
В начало
Жерона
Жерона
находится в часе езды от Фигераса. Я
проехала мимо нее, когда спешила к Дали,
но теперь мне ничто не мешает выйти и
посмотреть на старинный каталонский
город, не прославленный никакими
знаменитостями.
Про
Жерону я ничего не знаю, в моем
распоряжении лишь страница
путеводителя с кратким описанием да
махонькая карта оттуда же, но я вхожу во
вкус самостоятельного узнавания
неизвестного. Ну, что может быть
интересного, когда вас привезут в город
и высадят возле главной
достопримечательности? Вам ее покажут и
все о ней расскажут, а потом сообщат, что
на все остальное у вас час времени и
можете использовать его как хотите, ни в
чем себе не отказывайте, только вот к
назначенному времени будьте
обязательно в автобусе. И будет эта
достопримечательность в вашей памяти
как маленький остров в океане, как
частная деталь неизвестного целого;
деталь, может, и интересная, но все равно
деталь.
Вокзал
в Жероне современен, привокзальная
площадь у него не в пример площади
Фигераса просторна и оставляет много
вариантов, куда с нее направиться. На
этот раз я почему-то никого не стала
спрашивать, куда мне идти, а сразу пошла
наискосок влево по дорожке, которая по
непонятной причине вызвала у меня
доверие. Не могу сказать,
что я шла совсем наугад. Когда мы
подъезжали к Жероне, я внимательно
смотрела в окно и увидела в отдалении
башню, имевшую неуловимое сходство с
башней храма в Фигерасе. Поезд промчался
дальше, переехал на другой берег реки,
башня пропала из вида, но возникло
подозрение, что самое главное надо
искать в той стороне, и мне осталось это
подозрение проверить.
Дорожка
привела меня к улице, которая по
неизвестным причинам тоже заслуживала
полного доверия, и я долго шла по ней,
пока на очередном перекрестке не
спохватилась, что пора бы, пожалуй, у
кого-то и поинтересоваться, туда ли я иду.
Если
вы долго самостоятельно идете по
незнакомому городу, то вполне
заслуживаете встретить в нужном месте
сеньора приятной наружности, который с
деловым видом куда-то спешит, но сразу же
остановится, когда вы его тронете слегка
за рукав и произнесете волшебные слова:
"Сеньор, пор фавор..." – и,
остановившись, внимательно выслушает
продолжение: "...где находится Рамбла
Льибертад?" Почему именно Рамбла?
Изучив невнятную карту в путеводителе, я
решила, что если найду Рамблу, то все
остальное найдется само.
Сеньор
приятной наружности отнесся к вопросу
очень серьезно. Он начал было объяснять,
но увидел у меня путеводитель, раскрытый
на карте, взял его, повертел в руках,
ориентируя на местности, и показал мне,
где я нахожусь. После этого он показал
направление на карте и на местности,
сказал, что до Рамблы совсем недалеко,
надо пройти по этой улице до моста,
сначала будет мост, а за ним уже и Рамбла.
Говорил он по-каталонски, но мне
казалось, что я все понимаю. Ключевым
словом для понимания было слово "понт",
что означает мост. Оно знакомо мне еще со
времен Италии. Во Флоренции есть Понте
Веккьо, "старый мост", и этот старый
мост помог мне теперь разобраться с
жеронским мостом, наверняка тоже очень
старым.
Я
поблагодарила любезного сеньора и пошла
в указанном направлении. Удивительное
дело – оказывается, я шла от вокзала
самым правильным путем и уточнила
маршрут именно там, где надо было
сворачивать. Хвала опекающему и
ведущему меня туристическому богу!
Прямая
улица просто и непринужденно переходит
в мост с названием Pont
de
Pedra
через реку Оньяр, и на самой его середине
вам придется остановиться, хотите вы
этого или не хотите, потому что вид с
моста не позволит вам безучастно пройти
дальше. Реку обступили яркие, красочные
разноцветные дома. Наверно, это от
солнца; оно постаралось, расцветило их
изо всех своих сил. Дома обступили реку
так тесно, словно не хотят, чтобы она от
них убежала. Река, правда, немного
подкачала, обмелела до того, что
образовались обширные острова. Будь она
полноводнее, можно было бы вспомнить
Венецию, но увы! воды не хватает, чтобы
дойти даже до оснований домов.
После
моста налево, немного вперед, вот и
Рамбла! Не надо табличек на стене,
незачем спрашивать кого-то, эта уютная
пешеходная улица под сенью деревьев
может быть только Рамблой, обозначенной
на карте собственным именем Льибертад (Rambla
de
la
Llibertad),
и ничем иным. Я вошла в нее и словно
растворилась в ее уюте, тишине и покое.
Здесь нет никакого движения; медленно
идущих редких пешеходов можно не
считать. Тут было бы преступлением
громко говорить и быстро идти, и никто
этого преступления не совершает. Здесь
никогда не ходил транспорт, тут нет даже
тротуаров, потому что по всей ширине она
– один большой тротуар.
Чем
дальше углубляешься в Рамблу, тем чаще
встречаются ответвления, приглашающие
проверить, что там происходит в их
таинственной неизвестности. Одно из
ответвлений приглашало меня так
настойчиво, что я поддалась соблазну и
свернула. И тут началась совсем другая
жизнь... Улочки, переходящие в лестницы;
лестницы, приводящие на узкие
извилистые улочки. Тупики, которые
только притворяются тупиками, а на самом
деле приводят вас куда-нибудь, а куда –
одному богу известно. Наверно, по этим
лабиринтам можно ходить бесконечно, но у
этого пространства есть одна общая идея
– оно поднимается вверх. Рамбла
находится у подножья холма, и если
задаться целью идти только вверх, в
конце концов непременно окажешься на
вершине.
Так
оно и вышло. Улочка, лестница, снова
улочка, тропинка, лестница – все выше и
выше... Наконец пространство расширилось;
еще немного вперед, обойти дома - и вот
маленькая площадь, а на ней он, главный
собор Жероны.
Главный
кафедральный собор Жероны построен в 12-м
веке на самой высокой точке города,
впоследствии достраивался и
современный вид приобрел в 17-м веке.
Строить на вершине горы было так сложно,
что сюда созывали на совет всех
каталонских архитекторов, и получилось...
то, что получилось. Небольшая площадь
сбоку от собора худо-бедно дает обозреть
его целиком, но вот спереди места совсем
мало, а стоя рядом, можно лишь задрать
голову и увидеть уходящие вверх колонны
и в нишах между ними – статуи серьезных
старцев, а у одного в руке еще и весьма
внушительный меч.
Вниз
от собора идет крутая лестница, а
пространство вокруг нее замкнуто домами,
так что неясно даже, можно там где-нибудь
из него выйти или нет. Вид получается
очень уютный, домашний такой, а если
взглянуть поверх домов, увидишь над
крышами полосу далеких синих гор, и
можно долго-долго стоять, не двигаясь с
места, с ощущением радости, которое дают
высота и простор.
Но
долго стоять не приходится, хотя
оторваться трудно. В соборе есть музей,
надо в него обязательно заглянуть. При
покупке билета меня спросили, на каком
языке мне нужна трубка-экскурсовод.
Продвинутый музей, однако; а такая
трубка бывает весьма полезной:
прикладываешь ее к уху и, гуляя по музею,
слушаешь рассказ про тот или иной
экспонат. Я посмотрела обширный список
языков, в котором был даже голландский,
но русского не нашла. Тем не менее я
сказала: "Руссо", - в ответ мне
пожали плечами и предложили английский,
на что я в свою очередь сказала на каком-то
языке, что это "дискриминасьон" и от
трубки отказалась, потому что на
английском она мне без надобности. Все-таки
странно: голландский, на котором
разговаривает не так уж много народу, в
арсенале музея имеется, а русский с
сотнями миллионов русскоговорящих
вниманием обойден. И в самом деле
дискриминация. Но ничего, когда-нибудь
обзаведутся и русским, я специально с
ним обозначилась, чтобы знали, что и в
нем бывает нужда.
Музей
при соборе невелик и представляет собой
собрание картин, статуй и других
подобных вещей, какие обычно бывают в
музеях. Мне ничего не запомнилось, и я
ушла из него без сожаления, а вот дальше...
дальше стало интереснее. Надо
обязательно пройти в собор, чтобы еще
раз почувствовать, как все-таки строг
испанский католический бог. Сумрачно и
аскетично – только стены, колонны,
скамьи. Если что-то и есть помимо этого,
оно спряталось в полумраке. Собор
является одним из самых крупных
однонефных храмов Европы, его
внутреннее пространство выглядит
единым целым. Наверно, на службы тут все-таки
зажигают свет. Но в аскетичном пустом
темном храме есть что-то притягивающее,
и можно задержаться здесь, если есть
время, чтобы понять истоки этого
притяжения.
А
после темного храма особенно приятно
вдруг очутиться в оазисе солнца, света,
зелени и воды. Как все-таки здорово, что
внутри каменной оболочки храма как ядро
в ореховой скорлупе заключен внутренний
дворик! Третий раз я вижу такой дворик и
третий раз удивляюсь и радуюсь. При всех
различиях у них есть общее - обязательно
галерея по периметру, обязательно
растут деревья и обязательно есть вода.
Вот и здесь выросло огромное дерево,
закрывшее ветвями чуть ли не весь
прямоугольник двора, а в углу находится
полукруглый бассейн с цветочными
горшками по краю. Кто додумался делать
такие оазисы внутри храмов и монастырей,
наверняка был добрым человеком.
Воодушевившись
лицезрением такого уютного уголка,
совсем не сложно спуститься по длинной
крутой лестнице вниз от храма, чтобы
внизу отойти еще дальше – прямо к стене
дома напротив, и наконец-то увидеть
собор во всем его величии. Теперь он
довлеет над вами, заслоняя половину неба,
а лестница, по которой вы спустились,
тоже впечатляет - весьма
крутая и высокая лестница. Оно и понятно,
она ведет на вершину холма, как же ей не
быть крутой и высокой. Я думаю, что
верующим, которые каждый день
взбираются по ней, чтобы попасть в храм,
надо делать большую скидку при
отпущении грехов.
Собор
хотя и величествен, но архитектурно, на
мой взгляд, не очень интересен. Фасад
плоский, его украшают лишь три яруса
колонн и статуй в нишах; причем, цвет у
них несколько отличается от цвета стены
и складывается впечатление, что это
приделано к собору совсем недавно. В
правом углу над собором возвышается
башня-колокольня, производя впечатление
рога и делая собор асимметричным. Для
симметрии просится вторая такая же
башня в левом углу, но не факт, что это
улучшит фасад, да и не в традициях это
каталонской архитектуры, насколько я
могу об этом судить. Но этой башне надо
бы все-таки быть где-то в другом месте и
не делать фасад таким вызывающе
асимметричным.
Насмотревшись
на собор, я отправляюсь в дальнейшее
путешествие. Проход между домами
существует, как и следовало ожидать, и я
иду туда, где с вершины холма виднелась
еще одна башня. Спустившись еще ниже, я
оказываюсь на площади Юстиции (Palau
de
Justicia),
где вижу эту башню во главе красивой
церкви Сан Фелиу (Sant Feliu). Пожалуй, она мне нравится
больше, чем собор на горе. На площади в
отличие от вершины холма есть жизнь,
туда-сюда ходят люди, а в сторонке
собралась тесной кучкой большая группа;
все ясно, это организованные туристы,
наверняка их привозят прямо сюда и
высаживают поблизости от собора. Сейчас
они к нему поднимутся, все о нем узнают, а
дойдут ли они до милой уютной Рамблы,
узнают ли о ней, это неизвестно. И можно
ли тогда считать, что они что-то будут
знать о Жероне? Нет, они что-то будут
знать о соборе и не более того.
Группе
туристов что-то рассказывает гид, а я,
гордая своей независимостью, решаю, куда
мне двинуться дальше. Рядом река, и можно
идти вдоль нее по узкой улице, которая
приведет к Рамбле, а там на вокзал и в
Барселону. Нет, еще рано, что-то я не
сделала еще здесь... Что же я не сделала? А,
вот что! Я не была за собором. Надо найти
самую высокую точку холма и с нее
посмотреть на окрестности. Если я этого
не сделаю, чувствую я, будет меня точить
червячок и источит вконец, а самое
главное - ничего не исправишь, потому что
вернуться будет невозможно, поэтому
только сейчас и обязательно! Хочется мне
постоять на самой высокой точке, и
ничего тут не поделаешь, хочется и все!
Я
иду обратно к собору, взбираюсь по
крутой лестнице, это мне на том свете
обязательно зачтется, огибаю собор, иду
опять по дорожкам, переходящим в
лестницы, которые в свою очередь
переходят в дорожки, иду строго вверх и
только вверх, никуда не
отвлекаясь. Лабиринт лестниц несколько
замысловат, иногда он уводит меня от
пути истинного, но я нахожу этот путь и
иду дальше.
На
очередной площадке пути вверх не
оказалось. Я прошла дальше, посмотрела –
дальше лестница идет только вниз. Все, я
наверху, выше меня только собор! Можно
оглянуться и посмотреть!
Открывшийся
вид вознаградил меня за все усилия, за
уставшие ноги, которым сегодня здорово
досталось и которые давно просятся
отдохнуть. Собор где-то слева и почти не
виден за деревьями, а передо мной
далекие синие горы, кипарисы, дома внизу…
Стой и смотри, наполняйся этим видом на
многие дни вперед. Вот это мне и нужно
было увидеть.
Не
могу сказать, что я забралась сильно
выше того места, где стоит собор, высота
получилась за счет построенных лестниц,
но теперь все! Дело сделано, самая-рассамая
высокая точка (не считая самого собора)
найдена и покорена, и теперь я со
спокойной душой могу возвращаться,
теперь совсем другое дело.
Дальнейший
мой путь вел только вниз. Я не торопясь
шла наугад в направлении Рамблы. По этим
лабиринтам мало кто ходит, в основном
такие же одиночные туристы, как и я, но
встречаются и местные жители. Один из
них, полосатый рыжий кот
интернациональной наружности, сидел в
засаде за углом дома, а его
предполагаемой добычей был голубь,
спокойно гуляющий посреди улицы. От кота
до голубя было метра три по открытой
местности, но кот на что-то надеялся,
видимо, был вроде меня из породы
оптимистов. А может быть, он был
философом, для которого процесс важен не
меньше, чем результат. Я не стала мешать
этому процессу, потому что голубю ровным
счетом ничего не угрожало, я лишь
подумала, что такая же сценка может
разыграться в любом месте на российских
просторах, и это сроднило меня с
испанским городом Жероной больше, чем
все его соборы и старинные дома вместе
взятые.
Вот
и Рамбла. Не хочется никуда идти, сесть
бы на скамейку и сидеть до скончания
века... Кажется, я влюбилась с первого
взгляда в эту Рамблу, самую лучшую из
всех виденных мною Рамбл, и второй
взгляд только усилил мое чувство. Но на
скамейку я садиться не буду, этак можно
задержаться надолго, а расписание
электричек такая штука, с которой
приходится считаться. Моих сил осталось
ровно на столько, чтобы дойти до вокзала,
найти нужную платформу и там сесть в
ожидании электрички. Единственное, что я
еще сделаю – я задержусь ненадолго на
мосту de
Pedra.
Солнце проделало большой путь по небу с
того момента, как я по нему прошла, и вид
с моста изменился. Теперь одна сторона
реки в тени, зато другая освещена еще
ярче. Как жаль, что я могла уделить
Жероне так мало времени, я наверняка что-то
пропустила; более того, я знаю это
совершенно точно, но ничего не поделаешь,
мой лимит времени исчерпан.
Электричка,
вокзал Сантс в Барселоне. Путешествуя по
Испании с помощью электричек, не
выбрасывайте билеты до конца поездки, с
вокзала вас без билета не выпустит
строгая электроника. Мой билет оказался
в порядке, теперь метро, потом отель. Как
хорошо наконец оказаться в своем номере,
особенно когда ты совершенно без ног!
Уже восемь вечера, закончился мой самый
длинный день и один из самых
запомнившихся в моей испанской эпопее.
В
начало
|
|
