Фильм был создан к 70-летию снятия блокады Ленинграда

и показан по ТВ 27-28 января 2014 года.

     Посмотрела фильм "Ладога" – четыре серии за два вечера. Не много, но и не мало; наверно, в самый раз. Фильм отнесён к жанру военной драмы, хотя жанры боевика и детектива тоже просматриваются в нём невооружённым глазом. Рассказывает он про будни Дороги жизни – той тоненькой ниточки, проложенной по льду замерзшего Ладожского озера, по которой в блокадный Ленинград подвозилось продовольствие и оттуда вывозились люди на Большую землю.

     Хотя как сказать, будни ли это? Сюжет держит в напряжении до самого конца. Советской контрразведке стало известно, что на Дорогу жизни проник диверсант, который должен совершить диверсию в Ленинграде. Есть сведения, что диверсант работает шофёром на одном из грузовиков, которые ходят по Дороге жизни туда и обратно. Для его поимки приехал специальный сотрудник НКВД Сергиенко (артист Алексей Серебряков) с широкими полномочиями вплоть до расстрела на месте кого угодно. С этого всё и начинается.

     Или начинается чуть раньше. Из блокадного города эвакуируется некая Ольга Каменская со своим сыном (актриса Ксения Раппопорт), но получается так, что сын погибает, а она остаётся в живых и, поглощённая своим горем, не хочет больше никуда эвакуироваться. Она остаётся на перевалочном пункте, потом становится водителем грузовика и оказывается в гуще событий.

     Между тем идёт процесс выявления диверсанта по принципу "подозреваются все". Времени мало, индукция с дедукцией не у дел. Что-то с тобой не так, как со всеми – и ты уже на допросе с пристрастием. Рассусоливать некогда, цена вопроса – жизни тысяч ленинградцев, а может быть, и жизнь самого Ленинграда.

     Сначала подозрение падает на главного героя – водителя Максима Кирсанова (артист Андрей Мерзликин). Нам без утайки показывают всю его подозрительную деятельность – какие-то конспиративные встречи в Ленинграде, пакет возле двери в жилом доме, нарочитое повреждение пальца тисками, и я думаю: неужели он? Такой вот красивый и обаятельный? Неужели именно его будут искать все четыре серии фильма? А тут ещё у него завязывается роман с Ольгой. Может, именно ей суждено его разоблачить каким-то неведомым путём, даже, может быть, ценой собственной жизни? Хотя и бывают такие оборотни, красивые с виду, про которых никак не подумаешь, всё равно жалко, если он.

     Но нет, тут всё в порядке. Любовная история развивается, а Максим оказывается каким-то совершенно особо важным разведчиком, по не известной никому причине выполняющего особо важное задание под личиной рядового водителя грузовика. Про это он вынужден как большую тайну сказать Сергиенко, который его заподозрил и чуть ли уже не расстрелял. Тот позвонил куда надо и выяснил что надо. Максима даже не велят привлекать к поиску диверсанта, настолько важнее то задание, которое он должен выполнять, для отвода глаз работая шофёром. Правда, постепенно его особо важное задание уходит куда-то на второй план, и он волею судеб или, может быть, романа с Ольгой вовлекается во все дела перевалочного пункта и Дороги жизни. Он как будто уже и не водитель вовсе, потому что ему совсем не до того, чтобы возить грузы в Ленинград.

     Собственно говоря, всё, что дальше происходит в фильме, уже не столь важно, хотя напряжение не отпускает. Диверсанта найдут, куда они денутся, но найдут в последний момент путём озарения, а не тщательной кропотливой работы Того, Кто Должен. Конечно, озарение не приходит на пустом месте, нужно долго и упорно думать над проблемой, чтобы в некий момент что-то щёлкнуло в голове. По законам жанра диверсант (преступник, вор, террорист) должен вычисляться за три минуты до конца фильма, а за оставшиеся три минуты его должны поймать. В фильме эти законы тоже соблюдены, и тем самым он как-то и не особо отличается от всех боевиков и детективов на свете, что хочется поставить ему в укор – взялись же вроде бы рассказать про Дорогу жизни. Или нет? Ну а кто оказался диверсантом, не так уж и важно, всё равно он мелкая сошка, живёт весь фильм на обочине сюжета, ничем себя не проявляя как гад и злодей.

     А главное, что тут происходит – это, конечно же, любовь. Она всегда главная, когда есть. Это такая любовь, ради которой можно и своего товарища по ратной борьбе, который рядом с тобой ищет врага, отправить в глубокий нокаут и оставить без сознания на снегу с полной возможностью замёрзнуть.

     Ольга тоже вносит свою лепту в эту любовь. В какой-то момент она с воспалением лёгких как заполошная вскакивает с постели, не одевшись, едет на машине зачем-то его искать и находит – ему на погибель. На машине тут можно взять и уехать по своей надобности невзирая на строгий учёт бензина и полный контроль передвижений, установленный Сергиенко как одна из мер для поимки диверсанта. Ольга в критический момент что-то кричит Максиму издалека, тот дёргается, а диверсант пользуется моментом и всаживает в него нож. И что-то мне его жалко, такого красивого. Сценарист с режиссёром могли бы сжалиться и оставить его живым. Смертей в фильме и без того хватает.

     Странные люди, эти разведчики и особисты, попутно хочу я заметить. Они не держат безопасное расстояние между собой и противником, а подходят к нему настолько близко, что тот без проблем может их укокошить. Так вот ранее погиб и особист, заставший диверсанта возле тайника.

     Но при всём при том самая главная здесь – это всё-таки Дорога жизни. Тонкая нить, связывающая осаждённый Ленинград с Большой землёй. В принципе я могу поверить, что в фильме есть правда или толика правды о реалиях того времени. На самом деле эту правду по-настоящему знали только её участники, и спасибо, если тебе показывают так, что можешь поверить. Хотя некоторые вещи всё-таки царапают, и их набирается не так уж мало.

     У фильма напряжённый сюжет, за которым следишь со всем вниманием, но тем не менее на обочине сознания отмечается то одно, то другое. Скорее всего, это уже возраст так распоряжается – не детство, чай, когда всему веришь безоговорочно. Тогда всё было просто и понятно. Например, идёт кино "про разведчика". Он убегает от погони, весь зал напряжённо переживает за него, невольно кричит: "Скорей, скорей!" – и вздыхает облегчённо, когда разведчик в последний момент спасается. Разве тут можно увидеть какие-то ляпы и несообразности? Спасся, убежал – и прекрасно, больше не о чём говорить!

     Или вот герой, допустим, бежит зачем-то к реке поздно вечером, а то и вовсе ночью. Прибегает – а на реке светло как днём. Тебе наврали? Вовсе нет, это же кино! Важно, что произошло с героем у реки, а светло там было или темно – это дело десятое. В кино много чего не так, как в жизни, много условностей и всякого такого.

     Теперь всё иначе. Возраст давно отрезвил, никаких очарований, зачарований, иллюзий. Смотришь и спрашиваешь себя, отчего это двери в помещение, выходя, оставляют открытыми? Между прочим, зима 1941 года была под Ленинградом аномально холодной, мороз доходил до -30 градусов. Кто же в такой мороз держит дверь открытой? Кто-нибудь да обязательно закроет, не даст выстудить, если главному герою и не до того, чтобы закрывать. Ему-то, конечно, не до того, он вышел из помещения по важным делам.

     В такой мороз некоторые то и дело оказываются на улице без шапки да ещё и в тулупе нараспашку. Без шапки, понятное дело, быть эффектнее и кинематографичнее, только болезни никто не отменял, и такое поведение в реальной военной жизни можно при желании расценить как разновидность членовредительства: заболел, слёг, отвезли в тыл, спас свою жизнь.

     Немцы травят мандарины, не вынимая их из ящиков – прыскают чем-то сверху. Не значит ли это, что и ящик, и мандарины опасны для тех, кто к ним прикоснулся? Нет, детишки и взрослые, их касавшиеся, видимо, никак не пострадали. Дело ограничилось сожжением ящика вместе с содержимым, больше никакой дезинфекции.

     Можно продолжать перечисление, но хватит, пожалуй.

     Может, это и мелочи, но когда они накапливаются, в конце концов могут превратить фильм в развесистую клюкву. Фильм "Ладога" вроде бы этого избежал, хотя эта тонкая грань виднелась в отдалении.

     Отдельно про концовку. В светлой комнате с белыми шторами Ольга и маленький мальчик, играющий машинкой. По радио сообщают, что блокада Ленинграда снята. Фильм окончен. Что за мальчик у Ольги – наверно, приёмный? Можно погадать, хотя это не так уж важно. Важно то, что Ольга жива и даже более-менее благополучна – вернулась же в Ленинград, живёт в своей комнате. А может быть, где-то в тылу, эвакуированная. Бегать с воспалением лёгких без верхней зимней одежды по снегам и потом выжить – стальной организм у женщины! Нет, я вовсе не кровожадна, я рада, что она жива. А в жизни чего только не бывает; порой и совсем безнадёжные больные вдруг выздоравливают. Но концовка, по-моему, дешёвая – этакий благостный эпилог в духе голливудских хэппи-эндов. Лучше бы закончили фильм тем по-настоящему последним кадром, где лицо Ольги в профиль. Это было бы сильнее.

     И напоследок немного личного. В марте 2013 года с группой ОИРУ я была в поездке по Ленинградской области и в частности в городе Новая Ладога. Я шла по улице и вдруг в переулке увидела на стене дома фашистский флаг со свастикой. Удивилась, подошла поближе и поняла, что тут снимается фильм. Если бы не этот флаг, бросившийся в глаза, прошла бы и не заметила. На доме надпись на немецком "Комендатура", мешки в штабеле, возле него солдаты. В отдалении грузовик, покрашенный белым для маскировки. Лежат рельсы, по которым во время съёмки должен проезжать оператор со своим оборудованием. Я немного постояла, посмотрела и поснимала, само собой. В какой-то момент раздался голос: "Поехал грузовик!" – и грузовик поехал. По рельсам поехал оператор, началась съёмка. Грузовик остановился у входа в комендатуру, раздались новые команды: "Достаём ящики, уносим!" Из кузова грузовика достали металлические ящики и унесли вглубь за ворота. На этом всё кончилось, грузовик отъехал на первоначальную позицию, всё замерло. Наверно, стали готовиться к новому дублю или новой сцене, но мне было некогда дальше смотреть, и я ушла.

     Когда собиралась смотреть фильм, вспомнила про те съёмки и подумала: уж не "Ладогу" ли там снимали? Оказалось, что да, именно "Ладогу". Я узнала снимаемый эпизод. Это был тот момент, когда в немецкую комендатуру в Шлиссельбурге приезжает фрау-военврач со своим специфическим грузом. Его-то и вытаскивают из грузовика в увиденном мной эпизоде.  

     Таким образом, случайно получилось, что меня с этим фильмом связывает нечто большее, чем экран телевизора. Есть немного личного в моём к нему отношении. Но на впечатление от фильма это не повлияло.  

30 января 2014 г.